Вашему внимание предлагаю эссе, вдохновленное этими картинами.
Должен предупредить, это, скорее эскиз, нежели завершенный текст, так что возможно недомолвки, умолчания и проч. и проч.
Поскольку, эссе оказалось весьма продолжительным, здесь публикую только "фрагменты фрагментов", если возникнет желание - добро пожаловать ко мне в ЖЖ.
часть 1 - http://alek-morse.livejournal.com/19704.h
часть 2 - http://alek-morse.livejournal.com/19767.h
часть 3 - пока еще не опубликована в ЖЖ (следите за рекламой)
Принц Флоризель vs. Шерлок Холмс
(с) автор: Александр СЕДОВ,
Едва заслышав, как Биг-Бен отбивает последнюю четверть 19-го столетия, я мчусь к телевизору. Под увертюру Дашкевича, на фоне тёмных вод Темзы и серого неба плывут белые буквы:
«…Когда не было еще самолетов,
чтобы гнаться за преступниками,
не было вертолетов, чтобы выслеживать их с воздуха,
не было даже радио, чтобы объявить их приметы –
жил в Лондоне и прекрасно обходился без всего этого
великий сыщик Шерлок Холмс».
Сколько раз я читал эти строки, сколько раз пересматривал эти серии на DVD, но всё равно я добровольно подчиняюсь гипнозу массового просмотра, и вместе с миллионами зрителей начинаю «вдыхать» прямой эфир из туманного Лондона.
Но есть фильм, который предшествует «Холмсу» и в чем-то его предвосхищает. Будь моя воля, я бы показывал его в качестве пролога к сериям о великом сыщике, в форме предыстории, случившейся в том же царстве - британском государстве и, в общем, в те же стародавние викторианские времена. Я, конечно, говорю о «Приключениях принца Флоризеля». – Оба фильма скреплены не только «общим пониманием» викторианского стиля, но и формальном родством: картины родились в один и тот же 1979 год на студии «Ленфильм».
Зрителю обычно достаточно факта, что оба телефильма начинаются с титров на фоне видов старинного Лондона. Открыв, таким образом, «общую» обложку (или, может быть, форзац), зритель просто погружается в общую среду обитания для Холмса и Флоризеля.
Если провести опрос: «Кто ближе к Шерлоку Холмсу – принц Флоризель или Джек Потрошитель?», - отечественная публика, скорее всего, выберет рафинированного принца, английская, полагаю, маньяка-убийцу. Можно найти тысячу и одно объяснение этому расхождению: от марксистского до фрейдистского. Главный ответ, по-видимому, в том, какими дорогами шли западная и советская кинематографии. Студия «Ленфильм» так крепко привязала друг к другу героев Конан-Дойля и Стивенсона, что к Холмсу и Флоризелю впору применять астрономическое понятие двойной звёздной системы.
(...)
...Холмс следил за судьбой голубого карбункула, читая те же газеты, что и Флоризель, который охотился за алмазом Раджи. Оба вполне могли очутиться в соседних креслах одного и того же клуба, а клуб для англичан то же самое, что второй дом. Глядя из Ленинграда 1979 года, туманный Лондон конца 19 столетия казался общим домом и для героев Конан Дойла, Стивенсона, Джерома, - чьи рассказы в этот момент экранизировались на ленинградской студии, - и для героев Уэллса, и для постаревших героев Уилки Коллинза и Диккенса.
Этой иллюзии легко было поддаться в городе, который был основан императором Петром как русское «окно в Европу», и который строился похожим на все европейские столицы сразу, в том числе «немножко» на Лондон.
(...)
Ленфильм создавал викторианский мир Англии, и впервые «с размахом» – сразу для трех фильмов. У студии уже был опыт масштабных «английских» экранизаций, но то были экранизации Шекспира 50-60-х гг., которые не имели ничего общего с викторианством и очень мало с Англией. Предстояло «вернуться» в английский 19 век и, как можно, убедительнее. Смелость затеи во многом оправдывалась тем обстоятельством, что над всеми тремя фильмами трудилась семья художников Каплан. Легко представить, что за «военные советы» устраивали члены этого клана за домашним обедом. Вероятно, вся информация о викторианском быте варилась в общем котле. Костюмы и декорации могли незаметно переезжать из проекта в проект, слегка трансформируясь. К примеру, в саквояже, в котором по Темзе трое друзей везли консервы для «ирландского рагу», Холмс носил воровской инвентарь. Но самое главное, что эта семейная бригада предопределила общий стиль для восприятия «старой доброй Англии» советскими зрителями.
Бытовая и эстетическая разница между Англией конца 19 века и СССР рубежа 70-80 гг. века двадцатого была огромной, как и велика была начитанность поклонников Конан Дойля. Подобно своему любимому автору они были внимательны к мелочам. Чем-чем, а как раз разнообразием деталей и условностей славилась эпоха королевы Виктории: манжеты, запонки, шляпки, курительные трубки, трости, салфетки, перчатки, бесчисленные столовые приборы, - всё это составляло ежедневную реальность холмсовского времени. Поклонников обмануть было нельзя.
И всё это вдруг возникло на экране. И благодаря не чудесной машине времени, а художникам, бутафорам и реквизиторам. Сервировкой стола теперь могла гордиться самая усердная хозяйка дома, какой, впрочем, и была миссис Хадсон. Между тем подлинные английские вещи: кофейник, спиртовик, машинка для купирования сигар (и т.д.), оказались, действительно, подлинными вещами (на спиртовике даже заметна вмятинка), но не английского, а русского быта того времени. Как сказал режиссер: "Девятнадцатый век для всех народов был общим".
О эти детали шерлокхолмсовского мира! Такие вожделенные для поклонников, - и такие порой трудно реализуемые в кино. Много ли зрителей удостоило своим вниманием рекламный плакат на вокзале Виктория, промелькнувший в одной из холмсовских серий: " Каждые 3 минуты! Электрички в Биркенхед и Ливерпуль!"? Пять секунд экранного времени - месяцы работы художника, большая часть которой - поиск оригинального изображения.
Известно, например, что Белла Маневич, художник-постановщик на фильме "Собаки Баскервилей", полгода потратила на выяснение того, как выглядел в сельской викторианской Англии обычный почтовый ящик. Экранный герой - Ватсон - два раза опускает в него письма Холмсу. На его фоне происходит не больше десятка реплик. Но, как утверждал Шерлок Холмс, что по капле воды из крана логически мыслящий человек способен вывести существование Ниагарского водопада, так и обычный зритель, не знающий ничего о королевской почте, на основании этого ящика достраивает в своем воображении целую Англию. Прав был Холмс: "Это мелочи, мелочи... Но нет ничего важнее мелочей".
(...)
- читать первую и вторую части эссе:
http://alek-morse.livejournal.com/19704.h
http://alek-morse.livejournal.com/19767.h
