Если кто эту картину не видел (мне странно представить подобное, но в мире всякое бываает), то там показывается заурядный подросток в классе, наполненном отличниками из хороших семей, которые над ним даже не смеются, а просто презирают, подчёркнуто исключая из своего коллектива. В классе появляется новенькая девочка, страдающая застенчивостью, и двое маргиналов проникаются друг к другу симпатией. Главный герой пытается доказать своей приятельнице, что он вовсе не ничтожество, но, посколько он и в самом деле ничтожество (в этом его убеждают все окружающие, начиная с родителей и кончая учителями), из его трагикомических попыток не выходит ничего хорошего. Однако под конец фильма увлечение героя радиотехникой (модное хобби в 1973 году) помогает классу выиграть некие соревнования, одноклассники принимают его в свою компанию и девочка улыбается мальчику издалека.
Мне нравилось, что мальчишка к финалу социализируется и завоёвывает уважение сверстников. Кое-что меня смущало, но я не мог сформулировать свои претензии и просто отбрасывал их в сторону. Между прочим, ещё до того, как я посмотрел фильм, я читал повесть "Прыжок в высоту" в журнале "Пионер" - фильм был экранизацией, но в титрах факт экранизации не отмечен. Как это? Автор сценария был автором повести? Или повесть была новкллизацией сценария? Во всяком случае, когда я (сейчас) попытался рыться в интернете, никакой информации на этот счёт обнаружить не удалось. Но повесть была, я помню иллюстрации, вдобавок мне припоминается, что в сравнении с фильмом повесть была и жёстче и лиричней, а финал далеко не такой благостный, как у Митты.
В общем, пересмотрел я этот фильм свежими глазами и, к своему удовольствию обнаружил множество точных мелочей, которые в юности, по наивности и неумению разбираться в жестах людей, не отметил. Например, когда звезда класса зовёт к себе своего шикарного парня, она характерным жестом похлопывает по юбке, как бы подзывая собаку и тот, наскоро попрощавщись со стайкой девочек, с обожанием на него взирающих, мелкой рысцой бежит к "хозяйке". В "Точка, точка, запятая" целая куча таких едких микроэпизодиков, но, увы, все они сосредоточены в первой половине фильма. Начиная с визита отца главгера в школу фильм начинает соскальзывать к барабанно-пионерским клише. Элитарная школа, куда наш заурядный герой попал явно случайно, позиционируется как "самая обычная", азартно издевающиеся над основным персонажем одноклассники почти все вдруг оказываются "золотыми сердцами", а старший пионервожатый с внешностью супермена, как бог из машины, вдруг вламывается в действие и всех ставит на свои места.
Кроме того, в фильме неудачный кастинг на одну из важных ролей: у звезды класса, наглой и самоуверенной любимицы всей школы, недостаточно сексапильная внешность. Девочка хорошая, однако слишком обычная, вдобавок по типажу соответствует не первой половине 70-х, а середине 60-х. Зато её подружка, которую она держит при себе за-ради эстетического контраста (подружка совершенно, как сама выражается, "ни бум-бум"), это стопроцентное попадание! Именно такие симпатичные большеглазые дурочки как раз и крутятся около юбок школьных вамп, надеясь перехватить кусочки с хозяйского стола - в фильме этот аспектик мимоходом обыгрывается.
В общем, обычный для Митты недотяг: великолепная наблюдательность, умение ставить болезненные и интересные проблемы и полная беспомощность при попытках выйти к хэппи-энду.
И всё же достоинства фильма перевешивают его недостатки. Всё же первая половина - подробная, ехидная панорама по школе, констатация факта разделения детей (а значит, их родителей) на элиту и быдло, лирика первого подросткового эротического томления - сделано просто безупречно. Не могу вспомнить ни одного советского школьного фильма, который был бы так точен и достоверен в деталях, но при этом бы не "грузил", не провоцировал бы депрессию (как это обычно бывает в фильмах Асановой).
К фильмам о первой любви "Точка, точка, запятая" относится косвенно. Ничего внятного между мальчиком и девочкой не происходит, потому что они оба слишком робки и неопытны. Это можно было славно обыграть, но, видимо, Митта не решился на подобный жест.