Второй дед прошел войну, служил в полковой разведке. Я его помню, но уже смутно – он умер двадцать лет назад, мне было 11 лет. Помню, в последнее лето, когда он уже лежал не вставая, он рассказывал про войну. Вообще, о войне он не рассказывал обычно. Помню, как я его упрашивал лет в 6-7 показать шрам с войны, который у него остался на всю жизнь. Он показал только когда подключилась бабушка, которая, собственно, и поведала мне, что у деда в одном таком очень интересном месте (на пятой точке опоры) остался шрам. Так дед и не рассказал полностью историю появления этого шрама – то ли неудачно приподнялся и пуля так прошла, то ли хотел его немец штыком в спину ткнуть, да попал чуть ниже.
В общем, не особо он рассказывал про войну. А в последние месяцы жизни рассказывал. Много рассказывал. Я, к сожалению, тогда мало что понимал, и в основном пропадал на улице, поэтому из рассказов помню мало что. В основном он рассказывал матери. Действительно очень жаль, но я тогда не понимал, что он умирал и поэтому и рассказывал о том, о чем в основном всегда молчал. Я прослушал почти все.
Я помню, как он рассказывал про то, как они ходили за линию фронта перед началом форсирования Одера (кто не в курсе – это был апрель 1945-го). Перебирались вплавь и обратно тоже вплавь. Как сутки полностью сидели в ледяной воде с полыми трубками из камыша во рту перед возвращением назад. Вот этот рассказ помню.
Мать рассказывала, что дед был представлен к званию героя Советского Союза, но что-то у них там в полку случилось нехорошее и все наградные представления завернули.
Дед всегда считал День Победы самым главным праздником в году. Не Новый год, не собственный день рождения – а именно День Победы. Совсем уже слабое воспоминание, но, возможно, одно из моих самых первых детских, если не самое первое – 9-е мая 198(2? 3?) года. Я тогда был отправлен на попечение к бабушке с дедушкой достаточно рано (я тогда совсем еще маленьким был). И вот застал именно 9-е мая там. Воспоминание такое… Как несколько фотографий.
Мы проходим мимо водонапорной башни (там тогда рядом еще дом стоял, сейчас его уже нет) – дед ведет меня за руку, одетый в свой «выходной костюм», на котором одеты все его ордена и медали (обычно он на выходном костюме только орденскую планку носил).
Мы стоим среди людей на площадке перед зданием пожарной части/почты. Там во дворе что-то вроде «парка», в центре которого стоит памятник, меня по прежнему за руку держит дед.
Все то-же и те-же, только за руку меня уже держит бабушка, а дед стоит у памятника у трибуны, выступает с речью. Вот этот памятник (кликабельно, автор фото я, качество – так себе):

Не знаю почему, но это вообще одни из моих самых первых воспоминаний. Я тогда был, наверное, не намного старше моей дочери сейчас. А вот чтобы дед праздновал свое день рождения (оно было летом, так что я при этом однозначно несколько раз присутствовал), я не помню. День Победы помню, а вот день рождения – нет.
Еще дед прислал мне и моему двоюродному брату одинаковый трехтомник Симонова «Живые и мертвые». На дни рождения. У нас разница с ним в четыре года и лет и триста шестьдесят дней – у него день рождения 24-го, у меня – 29-го. Мне тогда еще эту книгу было не осилить, читать я уже читал, но осилить ее все равно не смог бы тогда. Брат – тем паче, он еще тогда читать не умел. Саму книгу прочитал уже существенно позже, наверное, ближе к концу школы, а то и в институте. Но краткую «сопроводительную записку» деда, написанную с внутренней стороны обложки прочитал уже тогда. Там всего два предложения было:
«Дорогому внуку Алеше в день рождения.
Пусть тебе даже не приснится то, что испытало мое поколение.
29.3.90.
твой дедушка.».
Пусть тебе даже не приснится то, что испытало мое поколение.
29.3.90.
твой дедушка.».
Собственно, это одно из немногих физических (а не тех, которые в голове) воспоминаний о деде, которое у меня осталось. Одно из. Остальные тоже, так или иначе, связаны с войной. Бинокль. Не самая замечательная оптика, тем более один из окуляров – треснул. Использовать по назначению его нельзя. Орденская планка. Шесть рядов по четыре орденские ленты в каждом. Юбилейные часы в честь Победы. 1945-1985 (или 1975? – я точно не помню, а посмотреть сейчас нет возможности). Зажигалка с мелодией «Давай закурим, товарищ, по одной» - ее подарила деду моя тетя. Разумеется на День Победы. Все.
Еще несколько выцветших фотографий времен войны. Они сейчас у родителей.
В общем, когда по календарю на подходе День Победы я вполне естественно вспоминаю деда.
Нам, к счастью, наверное, никогда не понять, что значил этот праздник для этих людей, и для моего деда в частности. Я думаю, дед, окажись он сейчас здесь, сказал, что, несмотря на то, что за эти двадцать лет, которые его нет, изменилось очень многое, главный праздник все равно остался. А это главное.
Это праздник. Это разные *** из Газеты.ру пишут, что это праздник противоестественный и нужный только ветеранам. Для меня это праздник связи времени. Когда эта связь будет разорвана, тогда мы в очередной раз останемся людьми без прошлого. А у людей без прошлого нет ни настоящего, ни будущего.
Я помню своего деда. Я помню, что этот праздник для него значил. И я постараюсь объяснить это своей дочери. Без всякой официальной пропаганды. Без портретов Сталина. Без георгиевских ленточек. Без парада на Красной площади. Это всего лишь символы. Суть в памяти. В истории.
PS. Сейчас нам по работе пришло поздравление «с выдающимся праздником - Днем Победы советского народа в Великой Отечественной войне» из Казахстана. От самых таких натуральных казахов (даже не от русских, которые там работают), трудящихся в области экологии, ОТиПБ на одном из наших предприятий там. Казахи. Почти такие же независимые, как Украина. Я не ветеран. Они не ветераны. Их никто не заставлял никого поздравлять. Однако они тоже помнят.