Здесь некоторое время назад обсуждали особенности и нюансы аниме-сериала «Сейлор-мун». И вот что мне вспомнилось в связи с этим.
Сейчас я уже точно не вспомню, какой именно год это был (ибо в подобной ситуации я оказывался дважды), но дело было так. Загремел я с весьма суровым диагнозом в Институт педиатрии и детской хирургии, что на улице Талдомской, если не ошибаюсь. Лет мне было тогда мало, и с ровесниками в тот раз в отделении мне сильно не повезло: была либо совсем мелюзга голоштанная, либо подростки среднестаршего школьного возраста.
Развлечений в то время было немного: играли в «морской бой», «футбол» и «танчики», изводя в несметных количествах ученические тетради в клеточку. Еще были книжки (которые я проглатывал по одной в сутки, бедная моя мама замучилась таскать мне тома целыми пакетами и отвозить их домой), игра «Ну-погоди» (PSP перестроечного периода, оставшаяся еще с советских времен), которая быстро надоела и использовалась в качестве часов-будильника, да телевизор.
Телевизор был один на все отделение и стоял он в детской комнате. Это был черно-белый допотопный аппарат, который надо было включать минут за 20 до мультфильма, чтобы он прогрелся и начинал уверенно показывать изображение. Звук, правда, был сразу. Кроме того, некоторые каналы не удерживались его барабанным переключателем, и его приходилось подолгу фиксировать спичками, а потом крутить маленькое колесико точной настройки.
Наконец, когда все манипуляции были произведены, этаж вымирал. Мы, подолгу пихая друг друга локтями, периодически опрокидывая малышей и получая затрещины от старших за то, что им наступили на ногу, усаживались полукругом вокруг волшебного сундука.
А по сундуку в то время началась какая-то вакханалия аниме и псевдо-аниме. Утром шел «макрон-1», где каждый воздушный бой сопровождался бурной нашей поддержкой, не хуже, чем на стадионе, а втайне мы мечтали, что снова главный боевой робот залипнет где-то, и истребители «хороших» начнут трансформацию, составляясь в робота поменьше.
Потом был «волтрон», который лично меня раздражал своей поверхностностью, а самым любимым сериалом был мультфильм про каких-то лихих космических кавалеристов, которые скакали на механических лошадях, у них тоже был гигантский робот и куча разных бронемашин, летающих и плавающих боевых машин.
Кстати, что это за сериал был?
После просмотра частенько приходилось разнимать малышню, которая до соплей изводилась в неразрешимом споре, какой из гигантских роботов лучше, да кто бы победил, доведись им устроить дуэль. Заканчивалось все это ревом, слезами и громкой, но вежливой руганью нянечки, которую никто не боялся, но все слушались, потому что только от нее зависело, пустят ли нас в детскую комнату, когда пойдет очередная серия мультфильма, приходящаяся, как назло, на тихий час.
Это были наши, пацанские, дела. У девчонок наступали свои счастливые минуты, когда на экране появлялась заставка "Сейлор-Мун" и еще "Лилу-ангел цветов". Эмоций и споров там было не меньше, только девчонки устраивали свои бесконечные споры о том, кто из мальчиков красивее, да какая из девочек "самая крутая". Мы это демонстративно не смотрели, кроме, разве что малышей, которым было, по большому счету, все равно, что происходило на экране.
Тогда, кстати, я подсел рисовать комиксы. В общем, поначалу это была смесь всех увиденных мультфильмов собственным сюжетом, но потом в ней стали проявляться собственные персонажи, и к последнему альбому (а всего их изрисовано было штук десять) это уже была совершенно аутентичная фантастика. Очень жалею, что потом эти альбомы были раздарены сверстникам перед переездом. Года два этими комиксами жил. Целая эпоха, можно сказать.
А вечерами ничего не показывали. После ужина нас разгоняли по палатам, и каждый вечер был одинаков – занятый чтением с фонариком под одеялом, детской тоской по дому и родителям, и загадочными металлическими звуками с сотрировочной железнодорожной станции. Там что-то лязгало и заунывно скрипело, низкое облачное небо озарялось сполохами фальшивых молний от токосъемников, а искаженный громкоговорителем и эхом голос что-то вещал в подмороженный воздух, но разобрать его слова было невозможно. И представлялось, что там, далеко, просыпается исполинская стальная машина, увешанная ракетами и пушками, и поднимается во весь свой немалый рост. И сердце сжималось от смеси восторга и тайного, придушенного страха, потому что ты не знал, кто управляет этой неописуемой разрушительной силой – беспощадный, непримиримый враг, или друг, добрый защитник, который каждую ночь поднимается над городом, чтобы защитить твой сон.