Но от других пацанов улицы Новикова-Прибоя я отличался тем, что на лето меня отправляли к дедушке и бабушке в Махачкалу. На время я выпадал из своей стаи.
В 1975 году я вернулся, как всегда, в мой город, знакомый до слёз, и не обнаружил своих приятелей. Это совпало с переходом из начальных классов в «средние» классы, кое-кто перешёл в другую школу, поэтому я, рассеяно удивившись, не понял, в чём дело. И не выяснял суть. А выяснить стоило. Потому что всех моих приятелей загребли менты и оправили на «малолетку» - то есть в тюрьму для малолетних преступников. Какую-то кражу не смогли раскрыть и потому свалили на уже известных милиции хулиганов, стоявших на учёте в отделении милиции. Меня бы тоже забрали – потому что в мой отсутствие менты несколько раз неожиданно заваливались к нам домой, надеясь застать меня тепленьким. Но... обошлось и так.
То, что я, единственный, спасся, имело неожиданное следствие: меня сочли стукачом и стали обходить за километр, а на все попытки пообщаться отвечали кулаком по физиономии.
Шпана без компании – не шпана, и я по необходимости покинул затенённые пустыри, где пацанва выясняла отношения. Со сверстниками я перестал общаться. Полностью.
Вдруг я начал рисовать и ещё больше читать. Я стал посещать кружок рисования в местном Доме Пионеров, стоящем посреди полузаброшенного парка с жалким высокомерием облупленного сталинского ампира, записался в пять библиотек Рязани, в две районные и три городские. В каждой из библиотек я брал по пять-шесть книг зараз (больше не давали), прочитывал их в две недели и мчался менять.
Одна из районных библиотек произвела на меня особо сильное впечатление. Я уже не помню, как я на неё наткнулся, скорее всего, случайно. Она располагалась в районе двухэтажных домов послевоенной постройки – сколоченных из дерева, но при этом украшенных террасами, колоннами и всякого рода архитектурными излишествами. Строили пленные немцы, строили добротно, тщательно. Когда вспоминаю эту библиотеку, у меня перед глазами возникают картины чёрной зимней ночи. Снег, летящий сквозь раскачивающиеся конусы света уличных фонарей, заметаемые пургой гипсовые горнисты и сталевары в парке, осторожные взгляды скрючившихся от холода пешеходов...
Сама библиотека располагалась в сухом и тёплом подвале, приготовленном, надо полагать, на случай атомной войны. Проход в неё представлял собой целое приключение, таинственное и страшноватое. Сначала надо было спускаться глубоко под землю по многометровой узкой деревянной лестнице без пролётов, пройти тесный «предбанник» и резко повернуть направо – влево вел широкий и низкий хорошо освещённый коридор, но мне туда не надо, моя дорога вела в плохо освещённый лабиринт со множеством никак не помеченных дверей, обитых чёрным дермантином. Несколько раз повернув, я оказывался в просторной комнате с театральной сценой, бильярдом и огромной картиной на стене – типовым халтурным повторением «Два Вождя после Дождя» - Сталин и Ворошилов прогуливаются по Кремлю... Справа от картины, занимавшей почти всю стену, была ещё одна дверь и вот за нею-то как раз и находилась та самая библиотека.... О! В ней было всё, что я мог пожелать и многое из того, что я и вообразить себе не мог... Там были ВСЕ томики «Зарубежной Фантастики», начиная с самых первых – и именно тогда, именно там я прочитал параноидальный «Туннель под миром» Фредерика Пола... Там были «Человек-Луч», «Призрак проходит свозь стену», «Арктания», первоиздания Стругацких 60-х годов, в том числе «Хищные вещи века» под одной обложкой с «Попыткой к бегству», ранние «молодогвардейские издания» Варшавского, Гансовского... Там были замечательные книги, давно разворованные в более доступных библиотеках.