Оказывается, в советской литературе очень мало книг о том, как мальчики влюбляются в девочек (ну, это я и так знал, с подросткового возраста такие книги разыскивал и все перечитал по многу раз), совсем нет книг о том, как девочки влюбляются в мальчиков (только переводные или из республик Прибалтики), зато чрезвычайно много о том, как девочки-школьницы влюбляются в мужчин намного старше себя. Это меня удивило. Хотя, если подумать... Авторы книг – взрослые мужчины, намного старше школьниц. Вероятно, комплекс Гумберта-Гумберта (при том что в среде советской творческой интеллигенции царил культ «Лолиты» Набокова) проявился. «Ждите нас, невстреченные школьницы-невесты!» Этой теме отдали дань и многие кинематографисты. Динара Асанова, например, начала свою карьеру с экранизации рассказа Валентина Распутина «Рудольфио», в котором девочка влюбляется во взрослого мужчину и неумело пытается его соблазнить. У Александра Митты девочка, влюблённая во взрослого, проходит через все практически фильмы – от «Звонят, откройте дверь» до «Сказки Странствий».
Ну, ладно, в конце концов, специфика такая. А вот почему в советской литературе для детей и подростков нет девочек, влюблявшихся в мальчиков? Это что, какой-то цензурный запрет был в СССР? Или писателям просто неинтересна и раздражительна сама тема и обидно изображать девочек, равнодушных к взрослым мужчинам? Вот даже у замечательного и тонкого М.Львовского – влюблённых мальчишек сколько угодно, зато девочки – некий закрытый «черный ящик», внутри которого непонятно что происходит. И то же самое у женщин-писательниц, хотя, казалось бы, они могли бы ситуацию изобразить со стороны девочек. В «Роман и Юлька» Г.Щербаковой мальчик влюблён и добивается взаимности, а девочка великодушно позволяет себя любить и «отвечает на его чувство». Полный пассив.
Исключение из общего правила - "Дикая собака динго" Фраермана", но она написана ещё в 30-е годы, когда никакого канона в этом области литературы не существовало. И - ах, да - пара рассказов Радия Погодина, например, "Алфред".