В пионерский лагерь в последний раз в жизни я ездила в возрасте 14 лет. Были у нас такие сезоны в конце каждого лета – специально для старших.
Тут придется сделать две коротенькие ремарки: я жила тогда в городе Павлодаре, городок это не очень большой, все, буквально, всех знают и полгорода работает на одном заводе. Так что на тот сезон мне ссыпались в кучу больше десятка одноклассников, дети из соседних классов и из дружественной школы №22, короче, пол-лагеря старых знакомых, одноклассников, друзей детства…
Корпуса у нас были… нормальные такие, там и зимой можно жить – двухэтажные панельные дома с водой и отоплением. На каждом этаже по четыре большие спальни. В них помещалось по 10-12 человек. А всего в лагерь приезжало от 200 до 300 человек. Не слишком много, но и не мало. Старшие отряды, ясное дело, дежурили сами. У нас это было поставлено на поток – всё прибирали с вечера, утром заправляли кровати в диком темпе, так что дежурным оставалось только вымыть пол. Воду мы набирали тоже с вечера. Не знаю, как так вышло, что на наш этаж пришлось только три ведра, но мы, долго не мудрствуя, притащили ёмкость вполне заменяющую ведро – банный тазик, или шайку. Воду – не важно, в ведре или в тазике - мы оставляли за дверью. Чтоб никто не запнулся в темноте.
Итак, два отряда 14-летних оболтусов, которые знают, что это их последнее лето в лагере. Хулиганили мы по-страшному. Устроить ночь мазания пастой наши мальчики решили накануне похода. Мы, понятно, об этих планах знали и решили быть начеку. Но все-таки, они нас пересидели. Меня не намазали, но и тревогу первая подняла не я. А вот что дальше было… Двух девочек наши доблестные рыцари успели привязать. В итоге Оксанка, когда ринулась было спросонья в погоню – упала головой на пол (ноги остались на кровати), а вот проснувшаяся на шум Валерка рванула наказывать обидчиков с такой силой, что вся койка грохнулась на бок. … Мы на втором этаже. Дом панельный. Представляете, звук? Наверное, даже рыбы в озере подпрыгнули. В общем, примчался вожатый первого отряда, загнал пацанов назад, и мы было успокоились – ну, хоть немного поспать… не тут-то было. Через полчаса они снова нарисовались. На наше сдержанное негодование мой друг детства Аскар заявил: «Все, девчонки, мир. Мы пришли анекдоты рассказывать!» Не знаю, как бы закончилась эта ночь, но мы стали смеяться слишком уж громко и второй раз пробудили вожатых. Заслышав грозные шаги
История вторая.
В девятом классе (я была последний год, кто учился в советской десятилетке – и учебники у нас были совковые, и все как при Леониде Ильиче), мы ездили в традиционную турпоездку по городам России. На зимних каникулах, на поезде. Новый год встречали в поезде, а потом, как щас помню, в городе Ярославле, мне стукнуло 16 лет. Не помню, кто первый придумал устроить «ночь длинных ножей», но я помню, что мне эта идея не понравилась – в поезде не так-то легко от пасты отмыться, вода холодная… В общем, лежу на своей верхней полке, почти сплю и тут чувствую – паста на щеке… Только не спрашивайте, как я в кромешной темноте опознала своего друга детства Юрку – это было наитие. Я цапнула его за волосы, подняла на уровень своего лица и сообщила, что ему будет, если он сейчас же не сгинет навсегда. Юрка не сгинул, а снова возник через пару минут и неожиданно спросил: «Ирка, я что-то забыл: ты старший ребенок в семье?» - «Да, а что?» - «Вот поэтому ты и не спишь как все нормальные люди, когда тебя мажут!» - это сообщение было настолько же неожиданным, насколько серьезную давало пищу для размышлений, так что я окончательно проснулась и сползла вниз.
Опять-таки не помню, почему все перетекло в игру «в бутылочку» (на поцелуи) – видимо, просто потому, что все проснулись, и мазать стало некого. А наша классная руководительница (уверенная, что мы спим) была в другом вагоне. Закончилось это развлечение печально. Один из наших мальчиков выиграл поцелуй с одной из наших красавиц. Причем, именно с той, с которой страстно хотел дружить. Он свесился с верхней полки и требовал: «Наташка, вставай, будем целоваться!» - на что Наташка, стиснутая на нижней полке множеством народа, невозмутимо отвечала: «Сам слазь». Макс свешивался ниже и ниже и в какой-то момент меня будто что-то толкнуло под локоть – я взяла и тихооонечко потянула его за рукав. В общем, все уже поняли, что наша классная руководительница примчалась со скоростью пожарника, да? – А зрелище было незабываемое – Макс каким-то образом перевернулся в воздухе и упал головой на наши ноги, а ногами – на стол. И как раз, когда взрослые примчались нас отчитывать, он сидел по-турецки на наших ногах, держась за голову, и громко причитал. Кстати, до сих пор не знаю, поцеловала его все-таки Наташка или нет.
История третья.
Все знают, что на выпускной вечер угощением занимаются сами родители. У нас в Павлодаре в июне с фруктами еще не густо, поэтому привезли нам все из Алма-Аты – мамин брат купил и передал с самолетом (то есть, с бортпроводницей). В общем, так вышло, что я точно была в курсе, где что припасено на праздничный банкет. И когда мы с подружкой получили свои аттестаты, я решила, что сидеть в зале дальше скучно. «Пошли, говорю, черешню есть!» - ну, мы и пошли. Продукты хранились на первом этаже, в кухне школьной столовой, в большом таком холодильнике вроде шкафа. В общем, зашли мы со Светкой в один из этих холодильников, я мигом раскопала черешню, и только мы принялись за еду – шаги. По глупости мы не притворили дверцу холодильника, а сильно ее дернули, и она полностью закрылась. И вот тут выяснилась страшная вещь – эти холодильники не предусмотрено открывать изнутри! А мы в вечерних, так сказать, платьях… после того, как все заценили ужас нашего положения, скажу, что ничего страшного не было – мы просто покричали и постучали, и нас оттуда извлекли, мы даже замерзать не начали. Дверь холодильника открывается… а там моя мать и… опять же наша классная, которая держась за сердце с чувством сказала: «Ирина, какое счастье, что я тебя уже выпускаю!» - думаю, она не преувеличивала.
P.S.
Дневник за 10-й класс я храню до сих пор. Как он исписан кранными чернилами! Редкая неделя без этого, а обычно – по два и больше обращений к родителям. Короче, пестня, а не дневник.